В экспозицию вошли фотографии, сделанные Вадимом Гиппенрейтером на Дальнем Востоке, в Сибири, средней полосе России.

Коллекцию работ предоставил Фонд фотографического наследия Вадима Гиппенрейтера.

Выставка будет работать до 06 апреля 2025 года

Вадим Евгеньевич Гиппенрейтер – классик отечественной фотографии. Он родился между двумя революциями, в тяжёлом 1917 году, и прожил почти 100 лет. Его жизнь – это целая эпоха, полная самых разных событий, творческой энергии, поисков и открытий.

1917 год... Как писал сам Гиппенрейтер, это было не лучшее время, чтобы начинать жизнь. Детство, хотя и было бедным, прошло в большой и дружной семье. Уже в ту пору, в эпоху, когда фотография всё ещё оставалась диковинкой и для большинства людей было целым событием сфотографироваться в специальном ателье, в семье Гиппенрейтеров были фотокамеры – громоздкие конструкции в деревянных корпусах, снимавшие на покрытые эмульсией стеклянные пластины. Именно таким камерам Вадим Гиппенрейтер, много экспериментировавший и тонко понимавший технические возможности и нюансы съемки, остался верен до конца жизни.

Главным богатством детства (помимо возможности фотографировать всё подряд) была круглогодичная мальчишеская жизнь на реке: с купаниями, рыбалкой, катанием на коньках. Эта река с её постоянным движением, изменчивостью и одновременно – с её величественным постоянством, словно станет символом творческого мировосприятия Вадима Гиппенрейтера. Мировосприятия, открытого для любого природного состояния, способного в многообразии часто даже противоположных сил найти сложную внутреннюю гармонию, никак не связанную с человеком и гораздо более мощную, чем он сам.

Вадим Гиппенрейтер много ездил по всей стране, бывал и в Средней Азии, и на Камчатке, и еще в несчётном количестве мест. Он многое видел, многое подмечал и пропускал через себя. Но всегда в динамике существования в нём жило основополагающее убеждение о недопустимости спешки в творчестве. «Чтобы хорошо почувствовать любой пейзаж, в нем надо жить какое-то время», – писал он. Гиппенрейтер никогда не делал отдельные снимки. Он фотографировал сериями, книгами, глубоко проживая каждую свою тему.

В пейзажах, созданных Гиппенрейтером, несомненно, есть какой-то секрет. Эти снимки притягивают эффектом присутствия (даже скорее погружения) и ощущением завершённости и окончательности. В чем же этот секрет?

Может быть, свою роль сыграло обучение в Московском художественном институте, где преподавали первоклассные художники, и молодой Гиппенрейтер с восхищением следил за тем, как работает Фальк? Да, несомненно. Но, разбираясь и в фотографии, и в живописи, Вадим Гиппенрейтер чётко понимал, насколько эти искусства не тождественны друг другу. Для него одним из основополагающих принципов композиции стала необходимость замыкать пространство, ограничивать его, концентрируя пейзаж своей волей и не давая снимку продолжаться в бесконечность. Это великое мастерство, и как всякое великое мастерство, оно не лежит на поверхности.

Возможно, глубину восприятия природы дал долгий опыт путешественника и охотника, привычка много времени проводить вдали от цивилизации и внутренне отключаться от нее, умение понимать поведение зверей и логику устройства живого мира. Наверняка, свою роль сыграли серьёзные занятия спортом. Вадим Гиппенрейтер – трёхкратный чемпион Советского Союза по горным лыжам. Походы в горы, жизнь возле извергающегося вулкана на Камчатке – всё это мужская работа, заставляющая человека понять свои силы и оценить собственный масштаб относительно огромного и сурового мира. И, наверное, испытать ни с чем не сравнимую радость, если нашел в нём свое место.

Этот опыт особенно полно воплотился в потрясающих фотографиях Камчатки, волшебного края земли, где всё особенное. «Пейзаж – это прежде всего взаимосвязь твоего внутреннего состояния и состояния природы», – писал Гиппенрейтер. На самом деле секрет пейзажей Вадима Гиппенрейтера связан со всеми этими факторами и одновременно неуловим. В каждой его фотографии – частичка его личности. Процесс, результат которого – чудо, но именно это чудо является необходимой чертой настоящего искусства. И то личное, что оставил нам Вадим Гиппенрейтер – это нечто исключительно честное, правдивое, бесстрашное, нечто открытое миру и готовое к диалогу с ним.

Он создавал восхитительные фотографии, но при этом он никогда не стремился понравиться, не приспосабливался к какой-то аудитории, не ориентировался на вкусы потенциального зрителя, не работал на запрограммированный и предсказуемый успех. Скорее, он хотел осознать сам и поделиться этим осознанием с другими. И как каждый первооткрыватель, он рисковал, но всё равно делал так, как считал нужным.

И зритель ощущает эту внутреннюю свободу мастера. В ответ в его душе просыпается что-то очень глубокое, базовое. Ведь пусть немного, но в каждом человеке есть эта искра – стремление высказать то, что любишь и к чему стремишься всем сердцем. Творческая судьба Вадима Гиппенрейтера – воплощение этой прекрасной истины. Наполненные искренностью, пейзажи Гиппенрейтера рождают чувство восхитительного узнавания: словно ты всё это когда-то уже видел, но забыл, и лишь теперь вспомнил. Словно это было всегда, но только сейчас, наконец, окончательно оформилось. Такое впечатление – признак большого искусства.

Мир стоит того, чтобы посмотреть на него глазами Вадима Гиппенрейтера.