США: Из Южной Дакоты в Йеллоустоун. Фоторассказ

Если внимательно рассмотреть силуэт озера на карте, то отдаленно он напоминает человеческую пятерню, повернутую вниз, с отставленным большим пальцем. Вот он-то и есть West Thumb geyser basin.



Это один из самых маленьких гейзеровых бассейнов парка, но в то же время наиболее удивительный, так как гейзеры в нем расположены не на холмах или в чистом поле, а прямо на берегу озера, а некоторые даже в нём самом.



По окружности бассейна проложены мостки; начинать маршрут лучше по часовой стрелке, а управиться можно минут за 40, даже останавливаясь для фото у каждой красивой лужи.

Карта West Thumb:

Одним из первых по левой стороне показывается Abyss Pool – водоем «Бездна». Это самый глубокий из всех источников Йеллоустоуна, хотя и не самый горячий. Как и «Утренняя звезда» на Гейзеровом холме, «Бездна» стала объектом вандализма со стороны туристов, которые бросали в её воды разнообразные предметы, и тем самым затруднили циркуляцию воды.



Напротив «Бездны» расположился водоем “Black pool”, который совсем не черный, а вполне себе небесно-голубой, да еще с красивой яркой окантовкой.
До начала 90-х годов водоем был достаточно прохладным, когда в нем жили темно-оранжевые цианобактерии. В сочетании с голубой водой, бассейн тогда казался темно-зеленым, почти черным.



Затем, вулканическая активность под озером вызвала нагрев воды, температура стала слишком высокой для комфортного существования бактерий, и они все того-с, вымерли. Цвет источника остался ярко-голубым, но название так и не поменяли.

Вообще, не стоит недооценивать таких малюток. Цианобактерии, по общепринятой версии, явились «творцами» современной кислородсодержащей атмосферы на планете, что привело к «кислородной катастрофе» - глобальному изменению состава атмосферы Земли, произошедшему около 2,4 млрд лет назад. В свою очередь, оно привело к последующей перестройке биосферы и глобальному оледенению.



В настоящее время цианобактерии стоят в начале большей части пищевых цепей, и производят значительную часть кислорода (вклад точно не определен: наиболее вероятные оценки колеблются от 20 % до 40 %).



Самый необычный гейзер из бассейна West Thumb находится прямо в озере. Fishing Cone, или «Рыболовный конус» - подводный гейзер. Вернее, раньше он был гейзером, а теперь считается просто горячим источником, так как не извергался уже несколько десятилетий.

Название отражает забавный способ рыбачить. Лет 150 назад местные рыбаки ловили на озере форель Cutthroat trout (лосось Кларка), после чего, не снимая рыбу с крючка, опускали её в Fishing Cone. Вкусный обед или ужин был готов через несколько минут. Такая своеобразная природная «кастрюля».



Подобный кулинарный трюк вскоре стал широко известен. В течение многих лет, рейнджер парка по фамилии Норрис демонстрировал процесс туристам. Один из журналов начала 20-го века сообщал, что посещение парка не будет полным без подобного опыта, а туристы часто фотографировались на краю Fishing Cone, одетые в поварские колпаки и фартуки. Сегодня это развлечение полностью запрещено.



Тропинка бежала по берегу озера. Средняя его глубина оценена в 43 метра, а максимальная – 122 м. В последние годы отмечены существенные поднятия дна, что свидетельствует о тектонической активности региона.

Земля в West Thumb значительно отличалась от других гейзеровых бассейнов. Она была покрыта мхом, зарослями можжевельника, розмарина, и даже более высокими деревьями.



Это, несомненно, привлекало живность. Стаи казарок (канадских гусей) бродили вокруг, а потом показались и олени American Elk. По словам рейнджеров, оленихи с детьми – частые гости в West Thumb.

Береговая линия в этом месте имеет подозрительно похожие на кратер контуры. Подводный рельеф West Thumb лежит значительно глубже, чем остальная часть озера Йеллоустоун. Только мощный взрыв мог образовать этот бассейн, из чего делают вывод, что по сути – это кратер в кратере. Сплошные диковинки, даже для тех, кто уже в какой-то степени привык к гейзерам.



Настала пора возвращаться. Мы замкнули кольцо по тропинке, и минут через 10 уже были в гостинице. День, начавшийся аж в 4 утра, подходил к концу. Сил хватило лишь на то, чтобы по-быстрому перекусить, чем было, и скорее спать.




Окончание следует...

Спасибо!

Ну вот, наконец, и заключительная часть подоспела.

Окончание. Маршрут: Йеллоустоун – дорога до Мамонтовых террас – гейзеры Норриса – «Банки с красками» - дорога в Денвер – возвращение домой.

- бактерии на мамонте
- от фарфора до хлорофилла
- банки с красками



Если днем раньше мы вскочили в 4 утра из-за сафари, то в это утро валялись до упора, выехав из Grant Village в сторону Мамонтовых террас где-то около 10. Путь предстоял неблизкий, 112 км в одну сторону, прямо до верхней точки «восьмерки».



За поселением Madison, дорога резко завернула на восток, и побежала параллельно с рекой Gibbon river. Вспомнили, что где-то здесь должен быть и одноименный водопад – поздней осенью мы его видели, закованным в лёд. Ну а весной другое дело: Gibbon falls красиво разливался по камням, обрушиваясь на них сеточкой брызг с высоты 26 метров.

Впервые водопад описал в 1872 году уже знакомый по предыдущей главе фотограф Уильям Джексон. Короткая остановка (у водопада есть большая парковка), и снова в путь, мимо бассейна Норриса, оставленного на обратную дорогу, и прямиком через каньон Золотые ворота.

Когда-то мы здесь пообщались с полицией, и облегчили свой карман на $80. На этот раз денежки остались при нас :) «И опыт – сын ошибок трудных…» (с) (Наше Всё).



Красивую дугу виадука перестраивали уже раз пять или шесть, заменяя деревянные балочные конструкции бетонными. Вот Киплингу, посетившему Йеллоустоун в конце 19-го века, пришлось несладко. Он оставил записи, описывая тот ужас, который испытал, проезжая через Золотые ворота по хлипким, шатающимся доскам. Ну а сейчас всё проще; несколько минут, и мы вынырнули с другой стороны каньона, прямо у Мамонтовых террас.



Mammoth Hot Springs – это большой комплекс горячих источников на травертиновом холме в исторической части Йеллоустуона – когда-то здесь располагался военный форт.

Холм «натекал» в течение тысяч лет, а по составу представляет собой отложения карбоната кальция – более 2 тонн струится по террасам ежедневно в виде раствора.
Мамонтовы источники находятся вне Йеллоустоуновской кальдеры, но их питает та же вулканическая система. Из-за дальности от энергетического центра, вода здесь немного прохладнее, всего каких-то 80 Цельсиев.



Термофилы на террасах процветают в прямом смысле, окрашивая белоснежный травертин в оранжевые, красноватые и коричневые оттенки.



Некоторые террасы стоят сухие. Из-за постоянной геотермальной активности, шахты-отверстия, изливающие воду на поверхность, часто меняют свое местоположение. На сегодняшний день они отошли от террасы Минервы, но кто знает, может через пару-тройку лет здесь будет город-сад красивый водопад.

Эти террасы, как живые скульптуры – их вид зависит от угла наклона холма, и от объектов, встреченных водой по пути излива.



Удобнее всего Мамонтовы источники исследовать при помощи комбинации машина + ноги. Начать можно с Upper terrace drive, односторонней дороги-кольца (1,5 мили), которая плавной дугой огибает все интересные формации.



Выходить из машины можно и нужно, смотровые площадки раскиданы в ключевых местах. По правой стороне расположены террасы Минервы, Юпитера, Клеопатры. Часть из них сухие, по другим еле-еле текут ручьи, третьи облюбовали оранжевые микроорганизмы.

Но главная их колония сидит на холме под названием Orange Spring mound. Спереди он удивительно похож на физиономию мамонта, и я долгое время думала, что название всей местности Mammoth Hot springs произошло именно из-за этого сходства. Но нет, оригинальное название скалы всего лишь означает «Курган Оранжевого источника».



Курган, кстати, разрастается вширь, так что даже слегка пришлось отодвинуть от него дорогу.



А завершающая автотур «Терраса ангелов» запомнилась не только ярким цветом, но и останками деревьев, будто стерегущих этот кусочек земли.

Вернувшись на главную дорогу, заехали в кафетерий на повороте (много народа; еда без изысков), и вернулись ко второму кругу Мамонтовых источников под названием “Lower terrace area”.





На все те травертиновые ступеньки, что уже посмотрели сверху, теперь можно было полюбоваться с нижнего ракурса. Но первым делом мы обратили внимание не на них, а на… змею.



Один незадачливый турист из вида “селфи-палочный” так старался запечатлеть себя на её фоне, что уронил и палку, и камеру, и чуть было сам не прилег рядом со змеей, хорошо, что прохожие успели поймать вовремя. Как говорится, “Человек снова стал обезьяной, когда взял в руки палку для селфи”.

Змея относилась к виду «Бычьих» (Bullsnake) – очень больших, быстрых, и к счастью, неядовитых. Потом видели и вторую, и третью змею того же окраса. На мостки они не заползают, шныряют внизу по камням.

Терраса Palette ярко сверкала на солнце, ослепляя белизной маленьких дамбочек. Многие были с водой, видимо этот источник работал исправно.





Сверху над дамбами нависали сосульки из травертина, которые к тому же дымились. Горячие сосульки? Йеллоустоун продолжал удивлять.





Народу на мостках прибавилось, сказывалась близость к инфо-центру, и относительная доступность места. Весной Мамонтовые террасы показались абсолютно другими, и было интересно сравнить их в разные времена года.

Из верхней точки дороги-восьмерки мы взяли обратный курс, прямо на гейзеровый бассейн Норриса (34 км от Mammoth). Названный так в честь одного из первых рейнджеров парка, он обладает большим разнообразием горячих диковинок. А всё потому, что находится на стыке сразу нескольких разломов в земной коре. Здесь зафиксирована самая высокая температура в Йеллоустоуне всего лишь в трехстах метрах под поверхностью: 459°F (237°C). И всего несколько термальных источников в долине “работают” ниже точки кипения 92.8 градуса на этой высоте.



В общей сложности в долине Норриса проложено 3,6 км троп. Иногда они идут прямо по земле через сосновый лес, где земля “покрепче”, но чаще всего тропы проходят по мосткам, расположенным в полуметре от хрупкой поверхности. Характерный пример – Фарфоровая долина, где полностью открытая местность просто-таки набита сотнями шипящих геотермальных диковинок.



Но начали мы всё же с другого круга под названием Back Basin. Бродить по этой земле чревато – толщина её всего около 2 см, а под поверхностью бурлит кипяток.
Водоем “Цистерна” (Cistern Spring) связан под землей с самым высоким активным гейзером мира – “Пароходом”. Когда “Пароход” извергается, то Цистерна полностью опустошается.

Этот источник очень продуктивен, откладывая кремнистый туф (гейзерит) со скоростью 12 мм в год. Для сравнения, знаменитый Old Faithful делает то же самое, только за столетие.



Источник “Цистерна” – причина гибели соснового леса в окрестностях. Кремнезем, находящийся в воде, медленно проникает в стволы деревьев через корневую систему, и просто-напросто “цементирует” их изнутри.





И только начнешь привыкать к гейзерам, не бросаться к каждой разноцветной (а оттого – очень фотогеничной!) луже, и обходить с закрытыми глазами бизоньи “подарочки”, оставленные на деревянных мостках, как парк огорошит тебя еще чем-нибудь этаким. Привык, говоришь, к гейзерам? А как на счет кислотных?

В отличие от большинства других гейзеровых бассейнов в парке, вода в долине Норриса кислая, с ph в районе 3.5 (ph чистой воды при 25 °C равен 7.0).
Гейзер “Морской ёж” (Echinus Geyser) является крупнейшим из известных кислотных гейзеров. Вместо воды у него почти что уксус (ph в интервале от 3,3 до 3,6). Раньше Экинус радовал туристов регулярными извержениями примерно раз в час, выбрасывая свой уксус на высоту 12-18 метров. Но в последнее время он абсолютно непредсказуем, разве что заполнение бассейна до краев может косвенно указывать на возможное скорое извержение.



Кислотные гейзеры встречаются крайне редко, и большинство их на планете сконцентрировано именно в долине Норриса. И они пахнут! Сероводород в неслабой концентрации. Наша дочка, очень чувствительная к запахам, как и многие дети её возраста, постоянно ходила с прижатой к носу веткой можжевельника. Общественные туалеты в этом плане – детский лепет по сравнению с некоторыми местами Йеллоустоуна.



Следующий по пути Гейзер “Vixen” (Сварливая женщина, мегера) был так назван рейнджером Норрисом за вспыльчивый, фыркающий характер извержений. Может была у него на примете какая-нибудь злая и неприветливая родственница, этакая “старуха Баскервиль” – Фрейду нашлось бы где покопаться :)

Исследователи отмечают два типичных вида извержений Виксена. Один отображает незначительную активность каждые несколько секунд с редкими брызгами. Более солидные извержения редки и непредсказуемы, но, когда они всё же случаются, то могут длиться до 60 минут с выбрасыванием воды на высоту 9-10 метров.



И надо же было такому случиться, что как раз в тот момент, когда мы шли мимо по дорожке, “Мегера” решила активизироваться. Произошло это очень неожиданно: вот буквально только что лужа слегка булькала, а потом резко кааак выпустила вверх целый фонтан воды! Рейнджер парка, которая шла навстречу, даже заметила, что работает в Йеллоустоуне третий год, а такого поведения гейзера еще не доводилось видеть. Бывает же.



Удивительно, но живые организмы процветают даже в подобных экстремальных условиях. Микроскопические ярко-зеленые водоросли Cyanidium и яркие оранжевые цианобактерии облюбовали русла ручьев, где чувствуют себя более чем привольно. Издалека даже кажется, что это какие-то насыщенные железом минеральные отложения. Но нет, всё живое.

Когда водорослям нравятся условия обитания, они образуют тонкие и длинные структуры, вытянутые по направлению стока воды. Эти своеобразные прослойки, или “маты” могут быть не толще листа папиросной бумаги, или, наоборот, толстыми как верхний слой хорошей лазаньи. Каждый из слоев взаимодействует с другими слоями, в результате чего появляются сложные сообщества, полные миллионов микроорганизмов.



Завершив круг по Back basin, мы оказались в начале следующего, Porcelain Basin. Молочный цвет минеральных отложений вдохновил первых исследователей парка назвать эту часть Норриса Фарфоровой долиной. Это наиболее быстро меняющаяся область, где главную роль играет минерал гейзерит, он же – кремнистый туф.



Для гейзерита характерно пористое, плотное строение, и большая твёрдость – оставляет царапину на стекле. Обычно он выделяется в виде осадка у выходов горячих источников и гейзеров, содержащих растворённый кремнезём. Бывает, что и запечатывает отверстие, через которое горячая подземная вода выходит на поверхность. В случае подобной герметизации, вода под давлением ищет другое слабое звено в поверхностной корке, и рано или поздно взрывает её. В общем, поговорка “вода дырочку найдет” в действии :)

Целый ряд гейзеров неожиданно родился здесь в результате небольших гидротермальных взрывов. Некоторые из них довольно эфемерны – их активность продолжалась всего несколько недель, дней, а то и часов. Другие же задержались подольше, став относительно постоянными действующими лицами в Фарфоровой долине. К таким гейзерам относится гейзер “Ledge”, что можно перевести как “край, уступ”.



“Ledge” расположен под крутым балконом старого гейзерита, что и отразилось в его названии. Гейзер очень нерегулярный и считается неактивным с середины 1970-х годов, хотя дымит как паровоз на протяжении многих лет. Рядом с главной шахтой расположено пять других, так что когда он всё-таки надумает активизироваться, то должно быть незабываемое зрелище. Тем более, что вода в этом случае будет выстреливаться под углом градусов так 40.



Драматические изменения в бассейне Норриса могут произойти буквально за одну ночь. Кристально чистые источники вдруг становятся мутными и начинают яростно кипеть. А некоторые из них временно превращаются в гейзеры. Чаще всего такие отклонения от “нормы” встречаются в конце лета – начале осени.